Творцы апокрифов - Страница 143

143

— Что случилось с тобой? Что ты видела?

— Феличите, ты… — начала Изабель, настороженно покосившись на спутников.

— Что ты видела? — упрямо, даже со злостью повторил Франческо. — Поверь, это важно. Очень важно!

— Подземелье, похожее на Критский лабиринт, и черного быка, намеревавшегося поднять меня на рога, — с явной неохотой проговорила Изабель. — Я удирала от него и попала в круглую комнату со многими запертыми дверями и многолучевой звездой на полу. Я не могла оттуда выйти — все створки закрывались только снаружи…

— Зеркала, — сказал Гай, поняв, что Франческо настоятельно требуется разузнать, в каких передрягах они побывали. Сам он желал поскорее забыть угрожавшую стать бесконечной прогулку среди до неузнаваемости искаженного мира, и свое всепоглощающее отчаяние, но подозревал, что жуткое место еще долго будет являться ему в кошмарных снах. — Много зеркал, только я не видел в них себя. Других людей — да, но не себя.

— Люди в зеркалах — кто они? — быстро спросил Франческо. Сейчас право задавать вопросы принадлежало ему и только ему, и с этим никто не спорил, чувствуя, что это правильно и справедливо.

— Мои родные. Вы. Совершенно незнакомые личности, — перечислил Гай и с некоторым трудом продолжил: — Они умирали, пытались выбраться и забрать меня с собой, поэтому я хотел разбить все зеркала. Потом мне послышался голос — это кричала мистрисс Изабель. Я попытался отыскать ее, вышел к запертой двери и…

— Понятно, — не слишком вежливо оборвал Франческо, но Гай смолчал — сейчас правила приличия не имели большого значения. — Историю мессира Дугала мы уже знаем — запущенный древний лес и чудовище. Мое испытание лежит перед вами, — он размашистым жестом побежденного, но не сдавшегося полководца указал на равнину. — Я до сих пор твердо убежден, будто случившаяся здесь битва произошла по моей вине, и в будущем мне придется как-то заглаживать свою ошибку.

— Может, кто-то из вас, умников, скажет мне — все это происходит на самом деле или, к примеру, снится? — подал голос Мак-Лауд, тут же удостоившись пристального внимания Франческо, спросившего:

— Что стало с вашей рукой?

— С моей рукой? — недоуменно поднял бровь Дугал. Его взгляд стал рассеянным, устремленным внутрь, туда, где хранятся воспоминания: — Странно… Помнится, я куда-то упал, еще до того, как мы пошли в подземелье… Точно, я же сломал руку!

— Размозжил в щепки, — уточнил Гай. — А еще ты изловил Рамона де Транкавеля во время его любимого занятия, но не сумел притащить в замок и едва не рехнулся от этого, помнишь?

— Тихо! — прикрикнул на сэра Гисборна Франческо, и Гай, удивившись сам себе, послушно замолк. — Это все неважно! Лабиринт, зеркала, мертвая равнина, загнивающий лес… Между ними должно иметься что-то общее! — он с досадой стукнул сжатым кулаком по раскрытой ладони. — Должно, иначе все теряет смысл!

— Витраж, — вдруг проговорила Изабель, неотрывно и безучастно глядя в застывшее небо, цветом похожее на глаз покойника. — Это все — кусочки разбитого витража. Что соединяет их в единое целое, на великолепие которого приходят любоваться люди? Переплет. Что объединяет наши передряги? У меня было время подумать, и я поняла, каков ответ на здешние загадки.

— Мы сами и есть ответ, — полуутвердительно, полувопросительно сказал Мак-Лауд и протяжно свистнул, когда Изабель и Франческо одновременно кивнули. — Но тогда я хотел бы знать — кто задавал вопрос? Чье это место?

— Возможно, ничье, — осторожно сказал итальянец. — Или, да простится мне подобная ересь, оно принадлежит Ренну. Не людям, которые в нем живут, а самому Ренну. Он не просто замок, он нечто иное…

— Да уж, — проворчал себе под нос Гай, и тут его с силой толкнули. Мистрисс Уэстмор с коротким отчаянным воплем рванулась в сторону, почему-то согнувшись и закрывая голову руками, и врезалась в ноттингамца, едва не сбив того с ног. Впрочем, ее поступок имел веское обоснование — как еще быть человеку, ежели на него рушатся небеса?

Небо в самом деле падало — иного слова сэр Гисборн подобрать не сумел. Далекая линия горизонта съеживалась, бесшумно и стремительно приближаясь, небосвод становился все ближе, на лету затвердевая, одеваясь в камень, превращаясь в обычный потолок, мир менялся, и с этим ничего нельзя было поделать, только набраться терпения и ждать, чем все закончится, уповая, что Господь позаботится о своих чадах, ненароком угодивших в столь гиблое место…

Они снова стояли в низком, просторном коридоре, что выводил за пределы замка Ренн-ле-Шато, поблизости журчала текущая вода, чуть слышно потрескивал сгорающий фитиль в лампе, которую держала Изабель, и неожиданно гулко фыркали недовольные долгим пребыванием под землей лошади. Дрожащий свет выхватывал из темноты обычнейшие деревянные створки, почерневшие от времени, но еще вполне крепкие, и толстый чугунный засов, нуждавшийся в хорошей чистке и смазке.

— Кажется, добрались, — не слишком уверенно проговорила девушка. — Это ведь выход, да?

— Он самый, — Мак-Лауд перебросил поводья своего жеребца Франческо, пробрался вперед и сделал попытку снять засов с петель.

— Перестань строить из себя героя, — недовольно буркнул Гай, зная, что у компаньона не все в порядке с руками. Только вот он никак не мог припомнить, что именно и при каких обстоятельствах это случилось. Еще он не мог отделаться от странного ощущения, будто обычнейший переход под землей продлился дольше, чем ему положено, и в это время с ними всеми что-то произошло. Что-то непонятное, страшное и обнадеживающее одновременно. Они разгадали какую-то загадку… да, все верно, они отыскали и расправились с «волкодлаком из Редэ», сумели благополучно вытащить мистрисс Уэстмор и даже сберегли доставшиеся им документы. Если Тьерри де Транкавель выполнит свое обещание, они смогут беспрепятственно уйти отсюда и добраться до побережья. Но Гаю все равно казалось, будто они позабыли нечто важное или, вернее, отложили в сторону, дабы вернуться в более спокойные времена и подробно разобраться.

143